Будущее за бескровным производством?

В мире много примеров сообществ с полноценной интеграцией ПАВ в их бытовую деятельность — от племён практикующих шаманизм до общества США с его культурой потребления аддералла. Однако если сосуществование условной коммуны хиппи, сделавшей марихуану основой образа жизни, не вызывает никакого удивления, то мирное самоорганизованное сообщество фермеров коки выглядит уже довольно нестандартно. Во всем мире продажа и производство кокаина считаются одним из самых кровавых сегментов наркобизнеса, однако пример Боливии показывает, что все может быть по другому.

«Кокаиновые войны» правительств с картелями и картелей между собой идут почти в каждой латиноамериканской стране — за последние 10 лет они унесли больше (https://www.svoboda.org/a/narcos-vechny-sezon-kak-mir-nakryla-novaya-volna-cocaina-iz-columbii/31544436.html) жизней, чем все вооружённые конфликтов на этом континенте в течение XX — начале XXI века, в том числе и мирных жителей. Однако среди всех южноамериканских стран выделяется Боливия, третий (https://www.unodc.org/documents/crop-monitoring/Bolivia/BOLIVIA-COCA-SURVEY-2010-ES-WEB.pdf) производитель коки после Колумбии — производство растения давно интегрировано в её культуру и поэтому она избежала большей части кровопролития, традиционно связываемого с кокаиновым бизнесом.

Выращивание коки в Боливии никогда не контролировалось какими-либо преступными группировками — этим занимаются (https://onlinelibrary.wiley.com/doi/abs/10.1111/dech.12696) сами крестьяне. Местные семьи поколениями участвуют в сборе листьев коки, а союзы фермеров постепенно стали органами местного самоуправления. Это достаточно закрытые общины (https://www.unodc.org/documents/crop-monitoring/Bolivia/BOLIVIA-COCA-SURVEY-2010-ES-WEB.pdf) основанные на родстве, взаимопомощи и развитии сообщества — именно это в первую очередь позволяет успешно минимизировать насилие. К посторонним такие сообщества относятся очень настороженно. Любой подозреваемый в том, что он действует против интересов фермерского коммьюнити, может подвергнуться самосуду, например, быть раздетым и привязанным к пало-санто, дереву, которое является домом для тысяч ядовитых кусачих муравьёв.

С 2005 года курс президента страны Эво Моралеса — постепенная легализация выращивания коки и статуса (https://www.sciencedirect.com/science/article/abs/pii/S0305750×21002254) фермерских комьюнити, сформировавшихся вокруг него. Их влияние невозможно игнорировать: если полицейский не спросит разрешения войти в район у профсоюза, то он может подвергнуться нападению. Поэтому правительство страны также поддерживает производство коки на разных уровнях — от увеличения площади (https://www.bbc.com/russian/news-39214418) посевов до попыток внести изменения (https://www.bbc.com/russian/society/2011/07/110701_bolivia_leaves_coca_convention) в наркотическую конвенцию ООН для официального признания практики употребления листьев растения.

Такие кокаиновые фермерские комьюнити существуют не только в Боливии. Например, в высокогорном районе штата Оахака на юге Мексике, локальное фермерское сообщество, состоящее из представителей коренных народов и веками владеющее землёй также смогло (https://wwnorton.com/books/9781324006558) дать отпор как представителям организованной преступности, так и правительства. Тем не менее, для Мексики это скорее исключение.

Опыт правительства Боливии по интеграции локальных общин фермеров коки в экономику страны можно считать достаточно удачным и пока что — уникальным. В других «кокаиновых» государствах слишком велика (http://thewgsg.com/wp-content/uploads/2018/05/Citizen-Security-in-Latin-America-Facts-and-Figures-Copy.pdf) власть наркокартелей и даже гипотетическое масштабирование боливийской практики на условную Колумбию пока выглядит нереальным. Но прецедент тем не менее есть. Например, соседнее Перу рассматривает (https://www.sciencedirect.com/science/article/abs/pii/S0305750×21002254) возможность использовать у себя боливийский опыт. При его успешном применении, Боливия возможно положит начало полномасштабной легализации производства коки в значительной части стран Латинской Америки.